Штрафбат в годы войны коснулся и моей семьи, а именно Николая Антоновича Линицкого, моего дедушки, который с 1941 года воевал на фронтах Великой отечественной войны под командованием генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова, командующего 2-й Ударной армией, и маршала Рокоссовского Константина Константиновича. В 1942 году генерал-лейтенант Власов, при форсировании реки Одр в Германии, был пленён и пошёл на сотрудничество с немцами, при этом сдал в плен всех солдат, находившихся у него в подчинении. В их числе оказался и мой дед.
Целый год он находился в плену. Трижды пытался бежать, два раза неудачно, немцы перехватывали. Третий раз, благодаря помощи поляков, которые достали немецкую форму, ему удалось совершить побег.
Вернувшись, был отправлен в штрафбат – с пленными разговор короткий. Успел лишь передать маршалу Рокоссовскому ценные сведения о расположении немецких орудий.
Приехал на место, его сразу отправили на задание вместе с другими штрафниками. Их количество точно неизвестно, но по сведениям, пополнение в штрафные роты составляло около 800 человек. Предстояло помочь обычным ротам в освобождении деревни.
Прибыв в деревню, они наблюдали страшную картину. Повсюду кровь, тела, гром миномётов оглушал. Залегли в окопах. Обычные роты наступали с флангов, а им приказали идти прямо в лоб. Приказ есть приказ. А дальше всё как во сне…
Без всякой команды, как один, поднялись с земли и побежали... Поначалу бежали молча, потом кто-то крикнул, а за ним и другие... Бежали и падали, шли и взлетали на воздух. Деда ещё в плену ранило в левое плечо, но он не пошёл на перевязку - сзади не легче, всё перемешалось. Взрыв... его бросило на землю... но всё же поднялся и вперёд! Они бежали, запинались, падали, хотели и не могли за чем-либо спрятаться, свернуться в маняще раззявленной тёмной пастью воронке. По ним встречно лупили вражеские окопы. Стоило только подзадержаться, залечь - сзади подстёгивали пулемёты заградительных отрядов. Вперёд, только вперёд, на жерла пулемётных огней, на харкающие миномёты, вперёд, в геенну огненную, в ад - нет штрафникам места на самой-то земле - обвальный, гибельный их путь только туда, к рыжеющим бровкам свежевырытых окопов. Немцы усилили огонь. Вся немецкая передовая расцветилась огоньками выстрелов, но рёв криков, густо нависший над полем и перекрывающий, пересиливающий пулемётный бред, дал понять немцам, какое подразделение прёт на них, и огонь начал угасать, а мины, перелетая, рвались уже позади батальона. Николай Антонович видел, как немцы стали покидать свои позиции - орущие, с разодранными ртами и налитыми кровью глазами штрафники приближались к окопам. Немцы выбегали полураздетые, отстреливались, но штрафников уже не остановить - минут через двадцать деревня, которую не могли освободить долгие недели, и за которую положили столько жизней, была взята! За что потом дед был удостоен медали «За отвагу», которой сейчас, к сожалению, уже не сохранилось.
В тот день было потеряно много жизней. Из штрафников осталось только 100 человек. Николая Антоновича в ходе боя серьёзно ранило, и после он был госпитализирован. Великую победу он встретил в госпитале.
|